Торговая экспедиция московских купцов в Монголию

История торговой экспедиции московских купцов в Монголию в 1910 году началась с одного письма, которое пришло в правления многих российских фирм и товариществ. Письмо это было следующего содержания: «Милостивые государи! Московские фабриканты-промышленники решили в первых числах мая сего года отправить торговую экспедицию для изучения торгового рынка Монголии…».

К письму прилагалась и довольно обширная программа тех задач, которые ставила перед собой будущая экспедиция. Наиболее важными среди них были: исследование путей, ведущих из России в Монголию, исследование путей, ведущих из Монголии к китайским портам, разделение Монголии на торговые области по тяготению к тому или иному центру, изучение экономического положения монголов, всего их жизненного обихода и связанных с ним потребностей, выяснение условий, при которых Россия могла бы вывоз сырья из Монголии оплачивать не деньгами, а товаром, выяснение достоинств существующих русских товаров с точки зрения монгольского, исследование положения скотоводства в Монголии, в частности овцеводства, и связанных с ним вопросов, а также изучение монгольского мехового рынка.

В том же письме, в заключении, говорилось, что если компания заинтересуется предложением, то в таком случае надо, чтобы она «сообщила интересующие ее по ее специальности вопросы, которые должна будет выяснить и разрешить на месте экспедиция». Ответы следовало направить до 1 мая в Русское экспертное товарищество, а так же лично П. П. Рябушинскому — инициатору экспедиции в Монголию.

Кстати, именно П. П. Рябушинский активно поддержал учреждение в 1907 г. Московским товариществом мануфактур Э. Циндлера Русского экспортного товарищества, которое и стало главным координатором Монгольской экспедиции. И, хотя, как писали инициаторы этого дела, «важность монгольского рынка всегда сознавалась представителями Московского торгово-промышленного мира, за последние годы в виду усиления в Монголии китайского влияния, московские торговые и промышленные круги начали все более обращать взоры на эту далекую страну и задумываться над судьбами в ней русского торгового дела. Мысль об отправке в Монголию торговой экспедиции постепенно созревала…».

Интерес к экспедиционным исследованиям разного рода, в том числе и к поиску новых торговых путей, разведке полезных ископаемых сформировался у представителей московской торгово-промышленной общественности довольно давно, но только в конце XIX — начале XX века разносторонние изыскания обретают научный характер. Наибольшую известность получили две экспедиции: экспедиция 1888 — 1889 гг. Товарищества Никольской мануфактуры Саввы Морозова от Кобдо до Ланьчжеуфу и Камчатская экспедиция 1908 — 1909 гг. по изучению природных богатств и населения, организованная на средства безвременно ушедшего из жизни Ф. П. Рябушинского.

События развивались следующим образом: в конце 1907 г. В. Л. Поповым, объехавшим ранее с Л. П. Шишмаревым всю Северную Монголию, была составлена «особая докладная записка» с проектом экспедиции в Монголию, в которой отмечалось неуклонное вытеснение русских торговцев китайскими. При энергичном содействии иркутского купца И. Г. Трапезникова весной 1908 г. послание было передано Н. Д. Морозову, которым спустя два года вопрос об экспедиции был поднят в Московском биржевом комитете и горячо поддержан П. П. Рябушинским. Незамедлительно сложился деятельный оргкомитет, главным организатором которого стал П. П. Рябушинский; его ближайшими сотрудниками были А. И. Коновалов, Н. Д. Морозов и Н. Т. Каштанов. Как отмечается в дневнике экспедиции, «на квартире П. П. Рябушинского ежедневно вечером происходили частные (секционные совещания промышленников по группам: мануфактуристы, суконщики, экспортеры, транспортеры и т. д.)». Решено было собрать средства путем подписки среди крупных промышленных фирм Москвы и ряда банков и к 1910 г. удалось заручиться согласием на участие в расходах по экспедиции со стороны 73 фирм Московского региона.

Основную финансовую нагрузку взяли на себя крупнейшие и передовые московские производители текстиля, заинтересованные в рекламе и распространении своих изделий, своего рода эксклюзивные жертвователи, внесшие не только по 1000 рублей, но и выделившие особые суммы — Товарищество мануфактур П. М. Рябушинского — 3900 рублей и Богородско-Глуховская мануфактура — 3000 рублей.

Помимо текстильных магнатов свою лепту в организацию экспедиции внесли и производители других товаров. В частности, Товарищество П.И. Оловянишникова, фабрично-торговое товарищество братьев Крестовниковых, товарищество Кольчугина, М. Попова с сыновьями и многие другие.

Особое внимание при подготовке экспедиции уделялось обмундированию: А.А. Петросов предоставил бурки, М.И. Мандив, И.М. Лурье, Ю. Тагелер и фирма Мюр и Мерелиз — костюмы. Почти все члены экспедиции были одеты в однообразный костюм: куртки из легкой материи цвета хаки, укороченные шаровары, большие охотничьи сапоги. Некоторые взяли английские гетры, но пользовались ими только при парадных выездах, как писали в отчете экспедиции. У Товарищества Погребова и Егорова приобрели обувь. Существенной статьей расходов была покупка лошадей, экипажей и верблюдов.

Отдельно стоял вопрос об участниках экспедиции. Было решено привлечь лучших специалистов. Во главе стал статс-полковник В. Л. Попов, побывавший в Монголии в 1903 г. и следивший за ситуацией в этой стране. В качестве членов экспедиции были командированы представители крупнейших фирм Москвы: специалист по русскому экспорту Семен Леонтьевич Вильгуз; по русской мануфактурной промышленности — Василий Степанович Шкарин и Константин Петрович Колядов; по металлическому производству — Лев Иванович Дрейземейер; по суконному — Григорий Иванович Колчевский; по вывозу сырья и пушнины — Владимир Цезаревич Фланден. Для изучения особенностей монгольского скотоводства был приглашен агроном Харьковского сельскохозяйственного училища, знаток овцеводства и других областей животноводства Иона Михайлович Морозов. Были и другие участники.

В Москве был определен маршрут путешествия. Сформировать экспедицию было решено в Кяхте и 1 июня выйти на Ургу, затем разбиться на партии и уже следовать по Монголии в разных направлениях.

Путь через Монголию оказался нелегким. Далеко не все были рады видеть экспедицию из Москвы. Причем, это касалось не только местного населения, но и русских, проживавших в Монголии. Особенно удивил путешественников холодный прием русской торговой колонии в Урге, которая знала о прибытии московской экспедиции, но не только ничего не предприняла, чтобы оказать соответствующий прием, устроить «русский праздник», но спряталась и почти враждебно встретила московских посланцев.

Но, несомненно, это были единичные случаи. В целом московскую экспедицию встречали весьма радушно и доброжелательно. Так, экспедиция открыла торговую выставку, которую посетили влиятельные монгольские князья с большой свитой, в дальнейшем весь состав экспедиции «с целым возом товаров» побывал и во дворце верховного монгольского правителя — Богдо-Гыгена, который с удовольствием рассмотрел все товары, выбирал, договаривался о цене; отобрал немало товаров и сделал заказы в Москву, а затем с увлечением стал «угощать музыкой на граммофоне, ставя пластинки русских народных песен».

Экспедиция проделала значительный путь, посетила главные торговые центры Монголии, подготовила множество рекомендаций. Очень ценны были выводы путешественников о вывозе мануфактурных товаров, сбытом которых очень было обеспокоено русское купечество. В отчете экспедиции отмечалось, что укрепление торгового положения России в Монголии будет способствовать и усилению ее политического влияния в регионе.

Для развития торговли Москвы с Монголией участники экспедиции считали необходимым поднять экономическое благосостояние населения Монголии путем упорядочения торговли скотом. Важно было создать здесь «такую торговую, капиталистическую организацию (русско-монгольский торговый банк), которая в состоянии была бы руководить русской торговлей во всей Монголии единолично». К осуществлению этой идеи живо приступил П.П. Рябушинский, который в 1913-1914 годах настойчиво занимался созданием банковской системы в Монголии.

Главным же итогом экспедиции стало то, что многие московские торгово-промышленные дома действительно нашли новые рынки сбыта своей продукции, а так же новые источники закупки различных товаров, в первую очередь тканей. Но экспедиция выявила и целый ряд проблем, которые могли бы помешать дальнейшему развитию торговых отношений с Монголией. В своем отчете участники писали следующее «1) Русские изделия как мануфактурные, так и домашнего обихода не приспособлены ко вкусам монгола; 2) не всегда доброкачественны; 3) в силу кредитных условий расценки русских товаров, продаваемых в Монголии, оказываются повышенными на 100-200% против московской торговли».

Именно эти задачи преграды в последующем и пытались устранить московские предприниматели. Но времени на решение проблем им было отмерено не так уж и много: Сначала работа была приостановлена ввиду начала Первой мировой войны, а после октября 1917 года вообще окончательно свернута.

Материал написан на основе монографий, статей, документов и материалов, представленных в разделе «Библиография».